Приключения дук-ду. Приключения Дук-ду (В. Путилина, илл. В. Пивоваров) Валентина путилина приключения дук ду

Путилина Валентина Васильевна

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДУК-ДУ

Про Дук-ду

Жил на свете бельчонок Дук-ду. Жил он со своей мамой, доброй и умной Бельчихой. Ходил в лесную школу и очень хорошо учился. Особенно любил он рисовать. Один раз он нарисовал на белой берёзовой коре синий колокольчик и красную гвоздику. Получилось весело. Будто только что расцвели эти два цветка. Бельчиха заказала Дятлу рамку из орехового дерева и вставила в неё рисунок. Наступят холода, завянут в лесу цветы, а синий колокольчик и красная гвоздика не завянут. Будут цвести. Только не на лесной поляне, а в беличьем домике. На Дукдушином рисунке.

Очень способный был этот бельчонок. К тому же вежливый и скромный. Все завидовали Бельчихе, говорили, какой у неё сын хороший. А Бельчиха вздыхала в ответ и грустно-грустно глядела на сына.

Кто хорошо знает беличий язык, сразу догадается, отчего вздыхала Дукдушина мама. По одному имени догадается. Ведь беличье слово «дук-ду» - это всё равно что «ой, боюсь». Бельчонок всего боялся и твердил, не переставая: «Дук-ду, дук-ду! - Ой, боюсь!»

Другие бельчата бегают себе по лесу, кувыркаются, зовут: «Выходи играть с нами, Дук-ду!» А он и на беличий шаг не отойдёт от мамы.

Просит: «Пойдём вместе к бельчатам, покувыркаемся с ними».

Мама только укоризненно покачает головой. «Что ты говоришь, Дукдуша! Мне ли, взрослой Бельчихе, кувыркаться с бельчатами? Иди без меня».

Бельчонок опустит глазки и тихо скажет: «Не хочется мне идти. Лучше я буду картинки рисовать». И, чтобы не слышать голосов весёлых бельчат, спрячет ушки-кисточки, зажмурит глазки-бусинки, а то и мшистым одеяльцем закутается. Бельчата позовут его, позовут и уйдут. Им весело всем вместе. А Дукдуше грустно. Ещё бы! Какое веселье, если всё время бояться.

Однажды Дук-ду проснулся ночью. Ему показалось, что в их домик забрался кто-то чужой.

Мама! Мама! - закричал он. - У нас кто-то ходит. И шепчется.

Не бойся, - отозвалась мама. - Это листья с ветром шепчутся. Спи. Свернись клубочком и спи. Не надо бояться.

А я всё равно боюсь, - всхлипнул Дук-ду. Да так жалобно, что Бельчиха встревожилась.

Она встала, зажгла фонарик, взяла сына за лапку и пошла с ним осматривать дом. Пусть Дук-ду сам увидит, что никого там нет. Бельчиха водила Дук-ду и приговаривала:

Наш домик новый и красивый. В нашем домике не страшно. Посмотри, как крепко закрыта дверца. Никто не откроет.

Дук-ду попробовал засов. Правда, никто не откроет. Крепко закрыто.

Они заглянули под диван и под кроватку. Заглянули под стол. Во все углы заглянули. Нет никого.

А в кладовушке никто не спрятался? - спросил Дук-ду.

Заглянули в кладовушку. И там никого. Только запасы беличьи: орехи, да грибы, да бочонки с брусничным соком.

Дук-ду успокоился, лёг спать и спал до тех пор, пока его не разбудила мама.

Пора тебе в школу собираться, - сказала она. - Сбегай умойся на озеро Синь. А я завтрак приготовлю.

Озеро Синь рядом. Его из беличьего домика видно. Все лесные жители приходят на озеро Синь. Кто воды напьётся, кто мордочку умоет, а кто плещется-купается целый день. Всегда там весело и шумно.

Дук-ду спрыгнул на нижнюю ветку, посидел, посмотрел на озеро и вернулся домой.

Пойдём лучше вместе, мама, - попросил он. - Мне одному не хочется.

Ах, несчастный мой Дукдуша, - огорчилась мама. - Всё ты боишься. Будь немножко посмелей, прошу тебя.

Дук-ду опустил голову и прошептал:

Сам не знаю, что мне делать. Я хочу не бояться. И всё равно боюсь.

Из его глаз закапали слёзки: кап-кап, кап-кап, одна за другой. Он их вытирал кончиком рыжего хвоста, а они ещё сильней капали.

Ну, перестань, перестань, - утешала его мама. - Мы что-нибудь придумаем.

Она всегда так говорила: «Мы что-нибудь придумаем».

Дук-ду всхлипнул и стал собираться в школу. Мама тоже собралась вместе с ним. Они и в школу ходили вместе.

Вдруг по лесу прокатилась барабанная дробь. Это лесной доктор, заяц Ух Ухич обходил лес. На голове у него круглая шапочка из чистой белой берёсты, без единого чёрного пятнышка. На боку берестяная сумка с зелёным крестом.

А что в сумке, знали все. В сумке: деревянный молоточек, докторская трубочка и сладкие пилюли в красивых обёртках. Горьких пилюль доктор и сам не любил.

Ух Ухич заглядывал в каждый лесной домишко и спрашивал:

Все ли здоровы? Может быть, вас полечить?

Полечите, Ух Ухич, - охотно соглашались все. И ждали, когда Ух Ухич угостит их сладкой пилюлей.

Настоящее имя Ух Ухича было Длинноух Длинноухович. Только он не любил, чтобы его так называли. «Зовите меня Ух Ухич, - просил он всех. - А то мне скучно делается от своего длинного имени».

Все так и называли его: доктор Ух Ухич.

Здравствуйте, доктор Ух Ухич! - крикнула сверху из своего домика Бельчиха.

Ух Ухич перестал барабанить и спросил озабоченно:

Все ли здоровы?

Дукдуша нездоров, - пожаловалась Бельчиха. - Он у меня всего боится. Как быть?

Доктор ответил кратко:

Приведите Дук-ду после обеда в лечебницу. Я его вылечу.

До самого обеда раздавалась в лесу барабанная дробь и слышался голос доктора:

Все ли здоровы? Вас не полечить?

В лесной лечебнице

Лесная лечебница была на берегу озера Синь. Неподалёку от Дукдушиного дома. Только Дукдушин дом - в дупле дерева, а лесная лечебница там, где растут ивы. У самой воды.

После обеда Бельчиха привела сына в лечебницу. И они стали ждать, пока их позовёт доктор. Потому что раньше их пришёл лечиться Медвежонок. Одной лапой он вытирал слёзы, а другую, расцарапанную, прижимал к себе и не хотел показывать доктору.

Ух, нашёл! - обрадовался доктор. - Тут его сердце. В левой лапке. Я так и подозревал.

Скажите, доктор Ух Ухич, - встревожилась мама, - это очень опасно, когда сердце в левой лапке?

Доктор полистал учёные книжки, подумал и ответил:

Не очень. Но, по правде сказать, лучше, когда оно на месте. По себе знаю, - добавил он и весело подмигнул Дукдуше. - У меня, брат, когда-то в молодости у самого сердце выскакивало от страха, - признался Ух Ухич. - А теперь больше не выскакивает. Потому что я одно целебное слово знаю.

Бельчиха тяжело вздохнула. Как же помочь Дукдуше?

Не вздыхайте, - попросил доктор. - Я знаю, как вылечить Дук-ду. Слушай меня, - обратился он к бельчонку. - Я сейчас начну тебя пугать, а ты говори: «Не боюсь! И всё тут!» Как скажешь: «Не боюсь! И всё тут!» - так и вправду перестанешь бояться. Потому что это слово целебное. Зажмурься! - приказал доктор. - Я тебя буду страшно пугать, а ты не пугайся.

Дук-ду зажмурился, потом приоткрыл глазки-бусинки, заморгал и снова зажмурился. В это время доктор незаметно подкрался к нему и над самым ухом забарабанил.

Ой, мамочка, ой! - взвизгнул Дук-ду. - Боюсь.

Он ухватился лапками за маму, уткнулся в её мягкую, пушистую шёрстку и не поднимал головы.

Пришлось отказаться от такого замечательного лечения.

А огорчённой маме доктор сказал:

Не отчаивайтесь. Дук-ду обязательно когда-нибудь скажет: «Не боюсь!» Надо только подождать. А пока пусть он делает утреннюю гимнастику. Под пение птиц. И по росе пусть бегает. Это укрепляет и закаляет. До свиданья!

Он снова подмигнул Дукдуше и похлопал длинными ушами.

Дукдуша в школе

На следующее утро Бельчиха велела сыну бегать по росе.

Боюсь! Ой, боюсь! - захныкал он.

Пришлось ей вместе с ним бегать. Потом они вместе сделали утреннюю гимнастику и пошли в Школу Маленьких бельчат. Дук-ду - учиться, а мама - чтобы он не боялся.

Она села за берёзовый пенёк, который у бельчат был вместо парты, и занялась любимой работой. Нанизывала бусы из шляпок прошлогодних желудей. А Дук-ду рисовал. Ведь он учился не просто в лесной школе, а в художественной. У знаменитой художницы Рыжей Цапли.

Художница Цапля любила рассказывать бельчатам про цветы и про цвета.

Смотрите, бельчата, и слушайте, - говорила она. - Я вам расскажу сегодня, какие бывают цвета. На свете бывает красный цвет.

Дук-ду обернулся к маме и прошептал:

Я знаю. Красный цвет - это когда цветёт гвоздика. Правда?

Цапля услышала и сказала:

Правильно. Красный цвет - это цветок гвоздики.

И она нарисовала красную гвоздику.

На свете бывает жёлтый цвет, - продолжала рассказывать Цапля.

Это одуванчик, - опять быстро прошептал Дук-ду маме.

Все посмотрели на него, а он смутился и больше не говорил ни слова.

А ещё бывает чёрный цвет, - сказала Цапля. - Вот как мои полоски.

Она показала чёрные полоски, которые были у неё на голове.

Когда-нибудь, - пообещала Рыжая Цапля, - я позову в гости свою родственницу, Белую Цаплю. И вы увидите настоящий снежно-белый цвет.

Рыжая Цапля гордилась своей снежно-белой родственницей. Ей хотелось, чтобы и маленькие лесные художники полюбовались красивой птицей.

Бельчата стали рисовать цветные картинки. Вместо красок у них были разноцветные чернила, а вместо кисточек - сосновые хвоинки. Цапля переходила от пенька к пеньку и смотрела, как рисуют её ученики. Они очень старались. И от усердия облизывали кончики хвоинок.

Бельчата, перестаньте облизывать хвоинки, - сделала им замечание Цапля. - Так вам чернил не хватит.

Не будем больше, - пообещали бельчата.

Вдруг в соседней музыкальной школе начался урок соловьиного пения. Соловей учил петь птиц по-соловьиному. Он объяснял им, как раскрывать клюв. И как держать голову. И на какой ветке лучше садиться, когда поёшь.

Птицы старательно учились у Соловья, но так и не научились петь по-соловьиному. Каждый пел по-своему.

Маленькие бельчата заслушались в своей школе Соловья и перестали рисовать. А Дук-ду нечаянно съел свои чернильницы. Он и сам не заметил, как съел. Зато художница Цапля заметила и послала его за новыми. Пришлось Бельчихе отложить шляпки прошлогодних желудей и идти вместе с Дук-ду.

Тот, кто не бывал в Школе маленьких бельчат, удивится и испугается. «Как это можно, - подумает он, - есть чернильницы? Ведь это невкусно!» Ну, а если кому приходилось там бывать, не удивится. Он и сам, как Дук-ду, с удовольствием проглотил бы целую сотню чернильниц. Потому что они не стеклянные и не деревянные, а ягодные. Любая ягода для бельчат - чернильница. А в ней - вкусные разноцветные чернила: красные, синие, жёлтые. Чернильницы-малинницы, чернильницы-клубничницы, и земляничницы, и черничницы, и ежевичницы. Сколько ягод в лесу, столько и чернильниц.

Дук-ду набрал земляники, потом черники и вернулся в школу. Он обмакнул хвоинку сначала в земляничницу, потом в черничницу и раскрасил нарисованный цветок. Получился лиловый колокольчик. Тут и урок кончился.

Бельчата, съешьте свои чернильницы, - разрешила Цапля, - и отправляйтесь домой. Только будьте осторожны. Чтобы Куница вас не подкараулила.

Бельчата съели чернильницы. Не оставлять же их муравьям на закуску? Сложили хвоинки, почистили мордочки и хвостики и помчались домой. Они весело прыгали по веткам, перелетали с дерева на дерево. Дук-ду не отставал от них. Рядом с ним была мама. Она тоже развеселилась. Даже подзадорила бельчат:

Ну-ка, кто прыгнет выше?

И сама подпрыгнула так высоко, что все бельчата завизжали от восторга. А Бельчиха сконфузилась. Скорей забралась на высокое дерево, посмотрела по сторонам: не видал ли её кто-нибудь из взрослых белок? Взрослых белок она не заметила. Зато внизу, на открытой поляне, она увидела Куницу.

Эй, бельчата, - закричала сверху Бельчиха, - перестаньте шуметь! И не очень веселитесь. Лучше разбегайтесь по домам. Куница близко.

Бельчата сразу притихли и помчались, полетели к своим домам. Дук-ду с мамой тоже не стали дожидаться, когда их заметит Куница. Распушили хвосты и подрулили к самому дому. Там и опустились.

Дукдуша в беде

Однажды Бельчиха ушла в дальний лес. А Дук-душу оставила дома. Делать уроки. Вдруг что-то зашумело и завыло: y-y, у-у, у-у!

Дукдуше стало страшно. Он спрятался в уголок. Потом ему захотелось посмотреть, что там шумит и воет. Он выглянул наружу и не узнал леса. Берёзы и дубы, ясени и клёны - все деревья гнулись до самой земли, вздыхали и скрипели. Вдруг что-то сверкнуло и раздался ужасающий грохот.

Ой! - вскрикнул Дук-ду. - Ой! Ой! - твердил он. - Что же это такое?

А это сверкала молния. То вспыхнет, то погаснет.

Дукдуша зажмурился, а когда открыл глаза, увидел страшное: прямо на него падало дерево. Дук-ду захлопнул дверцу, и в это время раздался громкий треск. Всё стало падать: и сам Дук-ду, и кладовушка с орехами, и дерево с Дукдушиным домиком.

Дук-ду перевернулся раз, перевернулся другой. И уже не знал, где верх, где низ. А когда стало тихо, подобрался к дверце и толкнул её. Но она не открылась, как открывалась обычно. Она захлопнулась так плотно, будто её и совсем не было.

Как же я теперь выйду отсюда? - испугался Дук-ду. - И мама меня не найдёт. Не выручит. Она же не знает, где я теперь.

Дукдуша, сыночек, - услышал он издалека мамин голос, - где ты?

Я в детстве не читала это чудо, но сразу захотела эту книгу прочитав и пролистав ее .
Ай ну какая прелесть этот бельчонок Дукдуша! :)))
Книга понравилась всем!

"Жил на свете бельчонок Дук-ду. Жил он со своей мамой, доброй и умной Бельчихой. Ходил в лесную школу и очень хорошо учился. Особенно любил он рисовать...Очень способный был этот бельчонок. К тому же вежливый и скромный. Все завидовали Бельчихе, говорили, какой у неё сын хороший. А Бельчиха вздыхала в ответ и грустно-грустно глядела на сына. Кто хорошо знает беличий язык, сразу догадается, отчего вздыхала Дукдушина мама. По одному имени догадается. Ведь беличье слово «дук-ду» — это всё равно что «ой, боюсь». Бельчонок всего боялся и твердил, не переставая: «Дук-ду, дук-ду! — Ой, боюсь!»..."

Так начинается эта чудесная, увлекательная сказка про бельчонка Дукдушу, которую я уже долго ждала в переиздании и очень рада, что именно "Речь" переиздало ее с чудесными иллюстрациями Виктора Пивоварова!

Оригинальный текст...
Оригинальные иллюстрации...
Качественное издание...
И вообще книга очень весело и красиво оформлена!
Что может быть лучше для книги, которую в последний раз издавали много лет назад?!

К тому же сюжет оказался очень-очень увлекательный!
Что может заставить маленького трусишку ничего не бояться, даже если доктор не смог помочь?
Ответ оказался очень нежным - любовь к маме . Ведь когда случилось несчастье, и Дук-ду оказался оторванным от своего мира и своих друзей в мире людей, бельчонок подумал в первую очередь о...том, как маме без него плохо! Как любит его мама и как страдает она без него. От осознания этого Дук-ду совершил настоящие подвиги, чтобы вернуться домой, к маме, Любовь и Преданность вновь победили трусость и слабость.
Как хорошо на примере этой книжке научить малыша думать о других, и в первую очередь о маме!

И читается книга легко, и я признаюсь, что большинство новомодых иностранных книг, "позволяющих заглянуть в душу себе и своим страхам с ребенком" и в подметки не годится этому легкому и душевному повествованию Валентины Путилиной! Настоящая детская книга!

Про Дук-ду

Просит: «Пойдём вместе к бельчатам, покувыркаемся с ними».

Однажды Дук-ду проснулся ночью. Ему показалось, что в их домик забрался кто-то чужой.

Мама! Мама! - закричал он. - У нас кто-то ходит. И шепчется.

Не бойся, - отозвалась мама. - Это листья с ветром шепчутся. Спи. Свернись клубочком и спи. Не надо бояться.

А я всё равно боюсь, - всхлипнул Дук-ду. Да так жалобно, что Бельчиха встревожилась.

Наш домик новый и красивый. В нашем домике не страшно. Посмотри, как крепко закрыта дверца. Никто не откроет.

Дук-ду попробовал засов. Правда, никто не откроет. Крепко закрыто.

Они заглянули под диван и под кроватку. Заглянули под стол. Во все углы заглянули. Нет никого.

А в кладовушке никто не спрятался? - спросил Дук-ду.

Заглянули в кладовушку. И там никого. Только запасы беличьи: орехи, да грибы, да бочонки с брусничным соком.

Дук-ду успокоился, лёг спать и спал до тех пор, пока его не разбудила мама.

Пора тебе в школу собираться, - сказала она. - Сбегай умойся на озеро Синь. А я завтрак приготовлю.

Дук-ду спрыгнул на нижнюю ветку, посидел, посмотрел на озеро и вернулся домой.

Пойдём лучше вместе, мама, - попросил он. - Мне одному не хочется.

Ах, несчастный мой Дукдуша, - огорчилась мама. - Всё ты боишься. Будь немножко посмелей, прошу тебя.

Дук-ду опустил голову и прошептал:

Сам не знаю, что мне делать. Я хочу не бояться. И всё равно боюсь.

Ну, перестань, перестань, - утешала его мама. - Мы что-нибудь придумаем.

Она всегда так говорила: «Мы что-нибудь придумаем».

Дук-ду всхлипнул и стал собираться в школу. Мама тоже собралась вместе с ним. Они и в школу ходили вместе.

Ух Ухич заглядывал в каждый лесной домишко и спрашивал:

Все ли здоровы? Может быть, вас полечить?

Полечите, Ух Ухич, - охотно соглашались все. И ждали, когда Ух Ухич угостит их сладкой пилюлей.

Все так и называли его: доктор Ух Ухич.

Здравствуйте, доктор Ух Ухич! - крикнула сверху из своего домика Бельчиха.

Ух Ухич перестал барабанить и спросил озабоченно:

Все ли здоровы?

Дукдуша нездоров, - пожаловалась Бельчиха. - Он у меня всего боится. Как быть?

Доктор ответил кратко:

Приведите Дук-ду после обеда в лечебницу. Я его вылечу.

До самого обеда раздавалась в лесу барабанная дробь и слышался голос доктора:

Все ли здоровы? Вас не полечить?

В лесной лечебнице

Дай мне свою лапу, - уговаривал Ух Ухич. - Я перевяжу её.

Но Медвежонок поднял лапу вверх, да так высоко, что Ух Ухич не мог до неё дотянуться. Хоть и забрался на самый высокий пенёк.

Не надо перевязывать, - упрямился Медвежонок. - Мне больно… - и заплакал.

Доктор задумался: «Как же вылечить. Медвежонка, если он не хочет лечиться?»

Может быть, дать тебе сладкую пилюлю?

Лучше две или три, - ответил Медвежонок. - А лапу я всё равно не покажу.

Дукдуша тихонько прошептал маме:

Посмотри, он такой большой и плачет. И доктора не слушается.

Медвежонок взглянул на Дук-ду, совсем крохотного рядом с ним, и застеснялся.

И он засмеялся по-медвежьи: очень громко, на весь лес.

Доктор быстро перевязал ему лапу и тут же угостил Медвежонка сладкой пилюлей. Тот сразу почувствовал себя здоровым. Сказал спасибо и пригласил доктора в гости. Как велела мама, большая Медведица. Пить липовый чай с мёдом.

Теперь твоя очередь. Иди сюда, - позвал доктор бельчонка.

Он внимательно осмотрел Дук-ду. Потом достал из сумки докторскую трубочку и послушал. Но никаких болезней не нашёл.

Гм… гм… - бормотал он. - Странно и непонятно всё. У этого бельчонка, кажется, нет сердца.

Он нацепил очки и стал выстукивать Дук-ду молоточком. Не отзовётся ли сердце на стук?

Ух, нашёл! - обрадовался доктор. - Тут его сердце. В левой лапке. Я так и подозревал.

Скажите, доктор Ух Ухич, - встревожилась мама, - это очень опасно, когда сердце в левой лапке?

Доктор полистал учёные книжки, подумал и ответил:

Бельчиха тяжело вздохнула. Как же помочь Дукдуше?

Ой, мамочка, ой! - взвизгнул Дук-ду. - Боюсь.

Он ухватился лапками за маму, уткнулся в её мягкую, пушистую шёрстку и не поднимал головы.

Пришлось отказаться от такого замечательного лечения.

А огорчённой маме доктор сказал:

Он снова подмигнул Дукдуше и похлопал длинными ушами.

Дукдуша в школе

На следующее утро Бельчиха велела сыну бегать по росе.

Боюсь! Ой, боюсь! - захныкал он.

Художница Цапля любила рассказывать бельчатам про цветы и про цвета.

Дук-ду обернулся к маме и прошептал:

Я знаю. Красный цвет - это когда цветёт гвоздика. Правда?

Цапля услышала и сказала:

Правильно. Красный цвет - это цветок гвоздики.

И она нарисовала красную гвоздику.

На свете бывает жёлтый цвет, - продолжала рассказывать Цапля.

Это одуванчик, - опять быстро прошептал Дук-ду маме.

Все посмотрели на него, а он смутился и больше не говорил ни слова.

А ещё бывает чёрный цвет, - сказала Цапля. - Вот как мои полоски.

Она показала чёрные полоски, которые были у неё на голове.

Бельчата, перестаньте облизывать хвоинки, - сделала им замечание Цапля. - Так вам чернил не хватит.

Не будем больше, - пообещали бельчата.

Птицы старательно учились у Соловья, но так и не научились петь по-соловьиному. Каждый пел по-своему.

Ну-ка, кто прыгнет выше?

Дукдуша в беде

Ой! - вскрикнул Дук-ду. - Ой! Ой! - твердил он. - Что же это такое?

А это сверкала молния. То вспыхнет, то погаснет.

Дукдуша, сыночек, - услышал он издалека мамин голос, - где ты?

Я здесь, здесь! - закричал он. - Открой дверь. Я не могу сам.

Но Бельчиха тоже не смогла открыть дверцу, хотя и очень старалась.

Прибежали на помощь белки. Они толкали дверцу, кто лапками, кто хвостиком. Но дверь не поддавалась.

Надо позвать большую Медведицу, - сказала одна белка. - Или Медвежонка. Они справятся.

Нет, - возразила другая белка, - лучше пойти к доктору Ух Ухичу. Он созовёт зверей на помощь. Его послушаются все.

Правда, правда, - обрадовались белки. - Надо идти к доктору Ух Ухичу.

И все пошли. А Бельчиха осталась около сына.

Не бойся, Дукдуша, я здесь, - ободряла она его. И просила: - Поешь чего-нибудь. Ты, наверное, проголодался.

Но Дук-ду не хотел есть. Ему хотелось скорей на волю. И он принялся сам колотить лапками в дверцу. Может быть, она откроется.

И тут случилась новая беда. Приехали в лес люди. Приехали они на машине. Стали пилить сухие деревья. А как увидели сваленное дерево, обрадовались, бросили его в кузов и поехали домой.

Дукдуша, Дук-ду! - закричала вслед Бельчиха. - Куда же ты, сыночек?

Машина исчезла. А Бельчиха остановилась посреди дороги, сцепила лапки на груди и всё смотрела вслед исчезнувшему Дукдуше.

Дукдуша-путешественник

Неуютно стало в беличьем домике. Ненадёжно. Он то подпрыгивал вверх, когда машина подпрыгивала на ухабах, то скатывался вбок. И на Дук-ду сыпались орехи, налетали бочонки с брусничным соком, падали еловые и сосновые шишки.

Всё, что было в домике, падало на бедного Дук-ду. Всё звенело и грохотало.

Не видно ни неба, ни солнца. Одна темнота кругом. А в темноте - несчастный заплаканный бельчонок.

«Ой, а как же там мама? - подумал вдруг Дук-ду. - Она осталась одна и плачет обо мне. Бедная моя мама»…

И как только Дук-ду подумал о маме и стал жалеть её, он забыл про свой собственный страх.

Бедная моя мама, - повторял Дук-ду. - Она, наверное, думает: «Пропал Дукдуша». А я живой. И хвостик мой цел. И ушки. И глазки. Всё цело. А мама не знает и горюет обо мне. Как мне её жалко, - вздохнул Дук-ду.

И он ни о чём больше не думал, а только о маме: «Моя мама самая хорошая, самая пушистая, самая рыженькая. Ни у кого нет такой доброй и красивой мамы. Хочу скорей к ней, чтобы она обрадовалась и не беспокоилась».

В это время машина остановилась около дома с садом. Люди громко заговорили, засмеялись и стали сбрасывать деревья наземь. Сбросили они и дерево с Дукдушиным домиком. Дверца распахнулась сама, и Дук-ду увидел кусочек неба.

«Куда это мы приехали? - подумал Дук-ду. - Надо посмотреть».

Он приподнялся, хотел выглянуть наружу и отпрянул от дверцы.

«Люди! Кругом люди! Нет, останусь я лучше здесь. Орехи у меня есть и грибы, попить тоже найдётся. Закрою дверцу и буду здесь жить. Ой, а мама? Она же беспокоится. Все белки беспокоятся. И доктор Ух Ухич».

Дук-ду вспомнил, как лечил его доктор Ух Ухич. И его целебное слово вспомнил.

Я не боюсь, - робко произнёс Дук-ду, будто спрашивая самого себя, боится он или нет.

Для храбрости он повёл ушками-кисточками, как обычно хлопал своими длинными ушами доктор Ух Ухич. Дук-ду переступил порог и повторил смелее:

Я не боюсь! - Остановился, оглянулся и подумал: «Это я так сказал? Или не я? Может быть, мне послышалось? Скажу-ка я снова».

Не боюсь! И всё тут!

Получилось, как велел сказать доктор Ух Ухич.

Не боюсь! Не боюсь! - радостно запел Дук-ду, подул на ушибленную лапку и прыгнул на дерево. Оттуда на чердак дома. Из открытого чердачного окна он увидел за садом дальний лес.

Дук-ду распушил хвост и полетел по саду. С яблони на грушу, с груши на ореховое дерево, а потом на ольху. Всё ближе, ближе к лесу. Летел и подруливал, как учила его мама Бельчиха. Будто маленький самолётик летит. Только дышит и смеётся этот бесстрашный самолётик. И поёт песенку. А слова у песенки чудесные:

«Не боюсь! Не боюсь! Не боюсь!»

Дукдуша-парашютист

Вот и выбрался Дук-ду в дальний лес. А там ему всё знакомо. Не зря его учила мама находить дорогу по всяким приметинкам. Он знал теперь, что ему делать. Надо забраться на самое высокое дерево и посмотреть оттуда. Не видать ли поблизости озера Синь. Там рядом живут белки. Там мама.

Летит Дук-ду, перебирается с дерева на дерево. Ищет самое высокое. И не перестаёт петь. Даже забыл об осторожности. А белки и маленькие бельчата всегда должны быть осторожными. Потому что подстерегает их в лесу злая хищная Куница. Забыл об этом Дук-ду. И не заметил, что следом крадётся Куница. Беда какая! Хоть бы выручил кто весёлого Дук-ду. Предупредил бы его.

И вдруг послышался стук. Будто кто колотит по дереву молоточком. По дереву и правда колотили. Только не молоточком. Это Дятел стучал носом, чтобы предупредить бельчонка.

Дук-ду! - выстукивал он. - Спасайся, Дук-ду! От Куницы спасайся. Поторопись!

Дук-ду подпрыгнул и полетел с дерева на дерево так быстро, как ему ещё никогда не приходилось летать. Вверх-вниз! Прыг-кувырк! Хвостом подруливает. А Куница следом. Прыгнул Дук-ду на тонкую берёзку, перевёл дух. Куница веткой выше прыгнула. Не выдержало тонкое деревце, тяжело, до земли склонилось. Чуть не схватила тут хищница Дукдушу. Из-под самых лап вывернулся. С размаху на высокий дуб прыгнул. Добрался до верхушки. Сидит, раскачивается. А Куница на нижней ветке пристроилась, отдыхает. Ждёт, пока бельчонок сам к ней спустится. Деваться ему некуда. От земли высоко и до соседнего дерева не близко.

Что же мне делать? Что только мне делать? - спрашивал себя Дук-ду. А кого ещё спросишь?

Посмотрел Дук-ду кругом и увидел впереди синее-синее озеро Синь. Теперь он знает дорогу домой. Скорей туда.

Не боюсь! И всё тут! - крикнул Дук-ду для храбрости и кувырк вниз головой. Будто пловец с высокого берега.

Ух ты! - испугалась Куница. - Разбился, наверное! - и прыгнула следом за ним.

Глупая Куница. Подумала, что Дук-ду разбился. А он хоть и мал был, да помнил, чему его учила мама. Она учила его прыгать с высоких деревьев так, чтобы не разбиваться.

Дук-ду на лету распустил хвост и приземлился, как настоящий парашютист. Не успела Куница опомниться от испуга и удивления, а Дук-ду был уже далеко.

Дукдуша-пловец

Добежал Дук-ду до озера и остановился. Широко озеро Синь. Не перепрыгнешь его, не перелетишь. На том берегу мама. На том берегу доктор Ух Ухич и Школа маленьких бельчат. А Дук-ду на этом берегу. Свернулся калачиком, не дышит. Как от Куницы спастись?

«Надо что-то придумать», - решил Дук-ду. И обеими лапками взялся за голову, чтобы лучше думалось. Но про Куницу не забывал. Прислушивался, не подкрадывается ли она к нему. Нет, не видно её пока, не слышно.

Знаю, что мне делать! - сказал Дук-ду. Он отыскал кусок берёзовой коры, подтащил к берегу и спустил на воду. Вот и лодка готова. Можно плыть, да страшно…

А я не боюсь! И всё тут! - крикнул Дук-ду. Прыгнул в лодку и поплыл. А чтобы не замочить хвост, поднял его повыше над водой.

И сразу лодка пошла быстрее.

Мигом Дук-ду причалил к другому берегу. И вовремя. Куница подбежала к озеру. Увидела бельчонка на другом берегу, прыгнула за ним. Потом опомнилась, вернулась на берег.

Дук-ду помахал ей лапкой, крикнул:

Прощай, Куница! Меня мама ждёт! - и весело рассмеялся.

Возвращение Дук-ду

Тем временем Бельчиха очень горевала о сыне и плакала от горя.

Бедный мой Дукдуша, - приговаривала она. - Где ты, сынок? Жив ли ты?

Вокруг собрались белки, утешали её и причитали сами:

Бедный наш Дукдуша. Такой он был хороший. Такой славный. Жалко нам его. Жалко. - Они громко всхлипывали и вытирали слёзы хвостами.

Жалко Дукдушу, жалко, - слышалось кругом.

А вот и я! Здравствуйте! - раздался вдруг весёлый голос.

Ой, это же наш Дукдуша! - обрадовались белки. - Дук-ду нашёлся!

Сыночек мой! - воскликнула счастливая Бельчиха. - Я так за тебя волновалась!

А я за тебя, - сказал Дук-ду и прижался к маме. Самой доброй, самой пушистой, самой рыженькой на свете.

Все окружили Дук-ду, стали расспрашивать, где он был, что видел.

Ведь ещё никому из белок не доводилось ездить на машине. И никто из них никогда не бывал там, где живут люди.

Расскажи нам всё, всё! - просили белки.

И Дук-ду начал рассказывать. Он рассказал, как страшно ему было ехать на машине. Как всё грохотало, звенело и падало на него.

А когда Дук-ду рассказал про Куницу и про то, как он спасался от неё, белки от страха за Дук-ду закрывали глаза лапками и вскрикивали:

Ой, ой! Чуть-чуть его не схватила Куница!

Дук-ду, слыша, как пугаются белки, даже улыбнулся. Сейчас путешествие уже не казалось ему таким страшным. Ведь он так много увидел!

Дук-ду рассказывал и рассказывал, пока мама не всполошилась. Надо поесть Дукдуше, ведь он голодный. Она дала ему большую еловую шишку и горсточку сухих грибов. Но поесть Дукдуше не удалось.

На поляне появился Дятел, который тоже стал расспрашивать Дук-ду, где он был и что видел. Дятел сказал:

Я знаю, ты побывал у людей. Ты многое увидел. Ответь мне на такой вопрос: в каких деревьях люди долбят свои дома? И как располагают их: лицом к солнцу или не к солнцу? Нам, дятлам-строителям, очень интересно это знать.

Дук-ду сразу отложил еловую шишку и сухие грибы и объяснил Дятлу, что люди не умеют долбить себе дома в деревьях. Они их ставят прямо на земле. Сверху над домом они строят чердак. Там хорошо, сухо. Можно орехи там складывать и грибы. И лес оттуда виден. Непонятно, отчего только люди не живут на чердаках?

Дук-ду немного подумал, потом воскликнул:

Догадался, почему они не живут на чердаках! Потому что они не умеют высоко прыгать, как мы. И карабкаться по стенкам не умеют. Вот и живут на земле.

Все слушали и восхищались Дукдушей.

Какой наблюдательный бельчонок! - не удержался от похвалы Дятел. - Просто поразительно!

К тому же он храбрый. Ну, просто храбрейший во всём ближнем и дальнем лесу, - вторили ему белки. И в один голос назвали Дук-ду Великим Путешественником.

Проголодавшийся Дук-ду схватился лапками за голову.

Ой, мамочка, ой! - прошептал он. - У меня голова закружилась.

Перестаньте хвалить Дукдушу, - попросила умная Бельчиха гостей. - У него голова кружится от ваших похвал. Это опасно очень.

Но Бельчиха зря волновалась. Не от похвал закружилась голова у Дук-ду. Просто ему очень хотелось есть. И когда он сгрыз шишку и поел грибов, ему сразу стало хорошо.

Белки тоже развеселились. Они грызли орехи, пили брусничный сок и снова слушали Дук-ду. Он рассказывал, будто не про себя, а про другого, незнакомого трусливого бельчонка, который перестал бояться.

Хорошо не бояться! - признался Дук-ду.

Замечательно! - поддакивали ему белки хором. И на всякий случай осторожно оглядывались: не затаилась ли где в кустах злая Куница. И, не увидев её, ещё радостней заговорили: - Да, да! Хорошо не бояться!

По себе это знаю, - сказал доктор Ух Ухич, который только что пришёл навестить Дук-ду.

Все почтительно расступились. Пропустили вперёд любимого доктора. А бельчата подкатили к нему самый удобный пенёк. Ух Ухич сел, достал из берестяной сумки свою докторскую трубочку и подозвал Дук-ду.

Ой, боюсь, - зашептал Дук-ду. - Нет, ой, не боюсь!

И спрятался за маму. Он подумал, что доктор сейчас забарабанит в барабан. А Дук-ду просто не выносил, когда барабанили над самым его ухом.

Не прячься за маму! - строго сказал Ух Ухич. - Подойди ко мне.

Дук-ду с опаской подошёл к доктору и зажмурился. И хотя он сильно волновался, доктор Ух Ухич остался им доволен.

Молодец! - похвалил он Дук-ду. - Вот теперь твоё сердце на месте. Там, где ему полагается быть. А не в левой передней лапке.

И доктор пригласил белок послушать, как хорошо бьётся Дукдушино сердце. Оно билось сильно, радостно: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Будто выговаривало: «Не боюсь! И всё тут!»

Постарайся, - сказал доктор Ух Ухич Дукдуше, - чтобы твоё сердце всегда оставалось на месте. И не выскакивало больше в левую лапку. Постараешься? - И он подмигнул ему на этот раз так смешно, будто он сам был каким-нибудь маленьким озорником бельчонком, а не знаменитым лесным доктором Ух Ухичем.

Постараюсь! Постараюсь, - пообещал Дук-ду. - Я теперь всё время стараюсь.

И он убежал со своими друзьями бельчатами. Ведь он был обыкновенным маленьким бельчонком и прославился нечаянно. Больше всего ему хотелось прыгать и рисовать одуванчики. И совсем не хотелось рассказывать одну и ту же историю о том, где он был и что видел.

Дук-ду и его друзья

Дук-ду проснулся и вспомнил, что они с мамой живут теперь в новом домике. В новом домике было так же уютно, как и в старом. Постелька мягкая, мшистая. Одеяльце тёплое. Кладовушка полна грибов и орехов. Никуда не хотелось Дукдуше выходить из такого хорошенького дома.

Но мама сказала так, как она говорила обычно до Дукдушиного путешествия:

Пора тебе в школу собираться, сынок. Сбегай умойся свежей водой. Да гимнастику не забудь сделать. А я завтрак приготовлю.

Дукдуша распахнул дверцу домика, крикнул что-то радостное и скатился по дереву прямо к озеру Синь. Он вернулся умытый, весёлый и стал собираться в школу.

Мама ему сказала:

Все бельчата ходят одни, без своих мам. Ты тоже иди один.

Ой, - всполошился Дук-ду, - как же без тебя? Боюсь.

Сказал и даже лапкой закрылся. Стыдно стало. Ведь он совсем уже не боялся. Просто ему не хотелось расставаться с мамой. Бельчиха укоризненно посмотрела на сына и переспросила, будто не расслышав:

Что ты сказал, Дукдуша?

Я сказал: «Ой, не боюсь!» - А сам хитренько посмотрел на маму, шмыгнул носом и ждёт, что ему мама ответит.

Зачем же ты ойкаешь, если не боишься? - пристыдила его мама. И покачала головой.

Я сказал: «Ой, не я боюсь!» Нет, - поправился он, - знаешь, что я сказал? Я сказал: «Ой, боюсь!» Нет, нет, - совсем запутался он, - скажи сама, что я сказал.

Бельчиха улыбнулась.

Ты сказал «не боюсь». Так?

Так, конечно, так, - согласился бельчонок и побежал в Школу маленьких бельчат. В школе все обрадовались ему.

Дук-ду пришёл! Один, без мамы! - закричали бельчата. - Как мы тебе рады, Дук-ду.

И от большой радости съели свои чернильницы. Пришлось художнице Цапле прекратить уроки, всё равно нечем было рисовать. И ученики вместе с учительницей пошли на ягодную поляну за новыми чернильницами. Они пели и кувыркались.

А когда проходили мимо музыкальной школы, дежурная Синица сердито спросила:

Куда вы идёте? И почему вы не на уроках?

Мы идём на ягодную поляну, - ответили бельчата, - потому что от радости съели свои чернильницы.

Конечно, Сороке сразу захотелось узнать, что за радость у бельчат. А когда узнала, заволновалась и всё повторяла:

Вот как! Вот! Дукдуша нашёлся. Радость-то какая!

И дежурная Синица раньше времени дала звонок. Птицы вылетели из класса. Сорока-непоседа зашумела, затрещала, скомандовала:

Бельчата! Напишите новость про Дук-ду на кусочке берёзовой коры. Я разнесу её по лесу. Пусть узнают все, что вернулся Дук-ду.

Один бельчонок-отличник написал без ошибок важную новость. А Сорока до поздней ночи носила её на хвосте. До тех пор, пока светлячки не заявили все сразу:

Мы устали зажигать наши фонарики. И хотим спать.

Сказали так и ушли спать. А без их фонариков ночью ничего не прочитаешь. Даже самую интересную лесную газету. Это только Сова с Филином умеют читать по ночам. Но и они уже наизусть выучили новость про Дук-ду. Пришлось Сороке возвращаться домой. Рассвета ждать.

Храбрый Дук-ду

Звери и птицы собрались на концерт в честь Дук-ду. Под старым дубом, на берегу озера Синь. Кто прикатил брёвнышко и сидел на нём. Кто примостился на ветке. А кто прямо на траве. Всем хватило места.

Слушайте! Слушайте! - выкрикнула Сорока. Она всюду успевала: и новости по лесу разносить, и выступления на концерте объявлять. - Слушайте! Начинается лесной концерт в честь Дук-ду, Великого Путешественника.

На сцену вышли кузнечики в серых концертных костюмах. Дирижёр - большой Зелёный Кузнечик - взмахнул лапкой, и музыканты заиграли на скрипках «Марш весёлых кузнечиков». Зрители долго им аплодировали, махали крыльями, стучали клювами. Одобряли игру.

Музыканты, сыграйте ещё что-нибудь весёлое, - попросили зрители.

Музыканты-кузнечики не важничали. Соглашались играть всё, что умели. А «Марш весёлых бельчат» и «Танец медвежонка» сыграли даже по два раза.

Теперь, - объявила Сорока, - выступают певчие птицы!

На нижней ветке старого дуба появилась взъерошенная Малиновка. Она запела медленно и торжественно. Малиновка - птица строгая: любит торжественные песни. Ей похлопали. Похлопали также Мельничку и Вертишейке. А вот Пересмешника совсем не хотели отпускать. Очень он всех смешил. Пел на разные голоса. Любого мог передразнить и осмеять.

Выступают лягушата! - объявила Сорока новое выступление.

Лягушата спели частушки в честь Дук-ду. И под весёлые возгласы зрителей ускакали к себе в озеро. Потом все танцевали: и артисты, и зрители. И никто не заметил, что рядом в кустах ивняка притаилась Куница. Один Дук-ду заметил. Прицелился шишкой и попал ей прямо в лоб.

Ой! Ужас какой-то! - завопила Куница. - Ужас! Ужас!

И кувырком скатилась в озеро Синь. Хорошо, с края неглубоко. Чуть живая, выбралась она из воды и припустилась бежать со всех лап. И даже не со всех, а с трёх. Потому что четвёртой держалась за ушибленный лоб. Вернулась Куница домой мокрая, с большущей шишкой. Не с еловой, конечно, и не с сосновой, а с той, что набил ей Дук-ду.

Никому не сказал Дук-ду про Куницу. «Пусть лучше все веселятся, - решил он. - А про Куницу пусть совсем не думают».

Все и веселились, пока Солнышко не уложило спать свой последний солнечный луч. Далеко-далеко, за дальним лесом. Где даже Дук-ду, Великий Путешественник, не бывал. Тут звери и птицы спохватились: домой пора. Распрощались с Бельчихой и её сыном и разошлись с весёлыми разговорами. Навстречу им вышли светлячки с фонариками. И долго светили всем, чтобы случайно кто не заблудился в лесу. Только к утру погасили они свои фонарики. И уснули. До следующего ночного дежурства.

* * *

Вот и всё про бельчонка Дук-ду. Но разве можно его теперь так называть? Ведь «дук-ду» по-беличьи значит «ой, боюсь». А Дукдуша больше уже не боялся. Он ещё и сам испугал до смерти злую Куницу. Собирались назвать бельчонка «Не боюсь». Да не назвали. Потому что никто до сих пор не знает, как это будет по-беличьи.